– Пони Мальта! – закричала она.
Это произошло в районе полудня. Солнце стояло высоко в небе, было нестерпимо жарко, и я безбожно потела. В то время я присматривалась к ресторану в надежде что-нибудь украсть на обед. Девочка шла за покупками, и у нее на плече висела сумка. Тогда ей было, наверное, около четырнадцати лет, то есть приблизительно столько же, сколько мне, может, чуть больше.
– Милли? – с удивлением произнесла я, узнав девочку. – Где ты пропадала? Где ты сейчас живешь?
– У меня есть работа, – гордо ответила девочка, – и дом, где меня кормят.
Она объяснила, что устала от жизни на улице и принялась стучаться в двери с предложением работать за жилье и еду.
– И что, тебя взяли?! – с изумлением спросила я. Я была поражена, что на свете существуют добрые люди. Прошло много времени с тех пор, как я встретилась с доброй официанткой, и сейчас даже мысль о том, что кто-то посторонний может мне помочь, казалась абсурдной.
Милли радостно закивала.
– Да, Пони Мальта, попробуй, и я думаю, что у тебя получится. Я живу в красивом доме, и у меня удобная кровать. Так устроиться удалось не только мне, но и нескольким другим детям.
«Вот это новость!» – подумала я. Впрочем, я настолько погрузилась в жизнь моей банды, что перестала замечать то, что не имело к ней отношения. Неужели в мире есть люди, готовые приютить бездомных детей?
– Это не постоянное жилье, – объяснила Милли. – Ты какое-то время работаешь в одном месте, но потом надо искать другое. До той семьи, у которой я сейчас живу, я оставалась в нескольких семьях на один или два дня. Ты должна быть готова уйти, как только тебя попросят. Но даже это гораздо лучше, чем жить на улице. Попробуй, тебе понравится.
У меня закружилась голова при мысли, что я могу спать в настоящей кровати и меня будут кормить. Но я ведь теперь воровка и преступница. Кто меня такую возьмет?
– Скажи, а когда ты стучишься, у тебя перед носом не захлопывают дверь? – спросила я девочку.
– Случается и такое, – ответила она, – но некоторые дверь не захлопывают. Только учти, Пони Мальта, на такое дело нужно идти одной, без твоей банды. Если вас будет несколько человек, люди не откроют, потому что побоятся, что их ограбят.
Я задумалась. Мне не хотелось бросать слабых Байену и Мими, которым без меня придется плохо, но они сами должны научиться о себе заботиться. Я решила, что можно попробовать привести в действие план, который предложила мне бывшая беспризорная подруга. Терять мне было совершенно нечего.
Чтобы перейти от слов или, скорее, от мыслей к делу, мне потребовалось много времени. Несмотря на показную браваду беспризорника и смелость, с которой я воровала, я стеснялась стучать в двери и проситься в прислуги. Воровать и работать на других людей – очень разные вещи. Когда ты воруешь, то не спрашиваешь ни у кого совета. А тут надо было встречаться с людьми, которые судили тебя и создавали о тебе свое мнение. Мне было сложно перейти невидимую черту и начать просить о помощи.
Но время шло, и я все четче осознавала, что пора убираться с улиц. Я помылась, причесалась и пошла искать работу с проживанием.
Я решила начать поиски в районе El Calejon, который, по словам Милли, был самым перспективным. Здесь жили богатые люди. Я предложила членам своей банды пойти со мной. Мы толпой начали ходить от дома к дому, но все произошло так, как предсказывала Милли: завидев группу беспризорников, люди или не открывали нам, или наотрез отказывали. Тогда я сказала друзьям, что хочу заниматься этим одна, и распрощалась. Тогда я не подозревала, что уже никогда их не увижу.
Я шла от дома к дому, обливаясь потом от жары. В горле пересохло, я чувствовала себя подавленной и одинокой. Все жители отказывались от моих услуг. Я так устала слышать отказы, что была готова сдаться и отправиться восвояси. Но тут я вспомнила эпизод из моей жизни в джунглях – когда я в первый раз наблюдала, как обезьяна разбивает бразильский орех. Животное долго и упорно работало, чтобы добраться до вкусной сердцевины. Обезьянка сначала нашла подходящий камень, которым можно разбить орех, а потом – место, где удобно это сделать. Она без устали стучала по ореху камнем, пока не послышался звук расколовшейся скорлупы. По своему опыту я знала, что самые вкусные орехи оказывались почему-то самыми твердыми. Орех мог расколоть только достойный, тот, кто это заслужил своим трудом. Эта мысль придала мне сил.
Я возвращалась в этот район каждый день. Я не сдавалась. Это был большой район, некоторые двери мне не открывали, и я раз за разом приходила к ним в надежде, что хозяева вернутся и согласятся на мое предложение. В конце одной улицы стоял дом, в который я стучалась несколько раз, но там никого не было. Я решила снова постучать в его дверь. И дверь не только открылась – за ней показалось знакомое лицо.
Это была Консуэла, работавшая рядом с парком Сан-Антонио. Та самая Консуэла, которая мне улыбалась и с которой я любила поболтать.
– Ну ничего себе! Пони Мальта! – воскликнула она.
Я мысленно поблагодарила Бога за то, что ни разу у нее ничего не своровала, когда мы сидели вместе на скамейке и она шила.
Я обрадовалась и широко улыбнулась.
– Привет, Консуэла, – сказала я.
– Что ты делаешь в наших краях? – спросила она.
– Прошу твоей помощи, – ответила я.
С ее лица исчезло радостное выражение.
– Вот как, – медленно проговорила она. – Я надеюсь, ты не собираешься просить денег.
– Нет, Консуэла, совсем нет, – заверила ее я. – Я хочу наняться к вам в дом прислугой. Совершенно бесплатно.
Консуэла очень удивилась.
– Зачем тебе это надо? Скажи честно, чего ты хочешь? – спросила она.
– Я устала жить на улице. Я хочу жить в доме и помогать людям с уборкой, стиркой и на кухне. Хочу жить как нормальные люди, – заверила ее я.
Я не знала, что еще сказать. Консуэла увидела, что я говорю искренне.
– Я обещаю, что не буду мешать. И честное слово, я работы не боюсь, – добавила я.
Консуэла улыбнулась.
– Я в этом уверена, – сказала она, – но пойми, что это не мой дом, а дом моих родителей. Я должна их спросить.
Она на секунду задумалась. Я испугалась, что она передумает и откажет или предложит прийти на следующий день, но Консуэла приняла решение на месте.
– Подожди здесь, – сказала она, – и никуда не уходи.
Несколько минут я ждала на пороге. Это был очень красивый дом с тяжелой деревянной дверью, как в старых церквях. Он был полной противоположностью развалюхе, в которой Анна-Кармен держала свой бордель. Судя по всему, здесь жили богатые люди.
